Fedka
Посетитель
- Сообщения
- 1
Асевод. Первый сезон.
Первый выезд
Заниматься этим неблагодарным делом каждый начинает как-то по-своему: кто-то сам, кого-то позвали, как меня. А что? Мне нравится тупо копать целый день неизвестную пока мне сущность – шмурдяк. Я как в детском саду – подхожу, спрашиваю: - А что такое «шмурдяк»…? Это что у тебя за х… - спрашивают меня. Да я и сам не знал, говорили, что металлоискатель, когда покупал, оказалось, что я купил эту хрень давно, она китайская, пролежала у меня в гараже где-то с десять лет, но у меня не было свободного времени… Теперь кризис – я свободен, как муха в полёте. На нём индикатор со стрелкой и он пищит, вернее, гудит, это трассоискатель ТS-150. В общем, Гоша позвал меня с собой, говорит: - У тебя есть места? Я говорю: - Есть. Поехали на Сылву, там монеты просто так валяются по берегу… Ну и поехали. Он взял две беленькой, а я термос с чаем, погода расчудесная – май-маёк, тепло, не грязно, железа на берегу – море, всё в сигналах. Я тогда ещё не знал, что сигналы бывают цветные и не цветные, для меня любой сигнал был настоящий и я его копал так, будто там золото инков лежит – с остервенением и упорством, уже непонятным для продвинутых копателей, которые, в основном, ходят и «нюхают», раз десять понюхают – один раз копнут. Это я только потом понял. Мы рылись, как курицы в дерьме, целый день, но кроме ржавой проволоки, гвоздей и железнодорожных костылей, мы не находили, пока не пришёл на берег незнакомый чел… Он сказал: - Империя здесь, Советы – там, но Империю уже выбили. Мы пошли на Советы. Миноискатель я положил на корягу, потому что первую монету просто увидел среди камней, как и последующие пять. Итого у меня стало шесть ржавых монет – все Советы. Чел очень удивился и сказал, что первый раз попадает на такой мастер-класс, где без прибора подымают столько монет с ходу, на что я ему ответил: - Да я всегда так делаю. Когда маленький был, тут пачками эти монеты огребал. Так мы познакомились с Ильёй. На следующий день опять воткнулись в это место. Решил пройтись дальше по берегу без прибора, метров через триста взгляд вонзился в какой-то круглый «оттиск» на песке – 5 копеек 1934 года, большие, с надписью по кругу: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Мудрый, кстати, лозунг на монете… На современных монетах тоже можно писать, например: «Люди, будьте добрее, не жадничайте». Ну, типа того… В нынешний нелёгкий и быстрый, как понос, век, пролетарии, в основном, разъединяются, нежели соединяются, да ещё и воюют меж собой, и разъединяет их, по большей части, мировой империализм. Зажав в кармане заветный пятак, поплёлся назад на пятак, где вчера огрёб монет. Монеты, будто ждали меня там, ещё пять… Зашибись. Обед. Для кого чаёк, для кого водочка… Свежий воздух. Весна. Ляпота… итого за два дня двенадцать убитых Советов. Илья сказал, увидев у меня 3 копейки 1947 года, что такая стоит тысяч двести. Но год был не откровенно чётко и забит зелёной « медной плесенью» и,оказалось, что последняя цифра совсем не семёрка… Эти два дня меня научили многому – я понял, чтобы всё не было так бестолково и бесполезно, надо хотя бы что-то полезное притащить домой, хотя бы проволоку, например. Ей можно обвязывать ростверк у фундамента, например, перед его заливкой. Толстую проволоку можно вместо арматуры забивать в землю, да и просто собирать металлолом тоже хорошо…
Распашка
Не успели ещё высохнуть мокрые сталинские копейки, да трёшники, как мы уж засобирались опять. Жажда копа обуяла нас - мы спали и видели, когда уже будет следующий раз. Весна короткая, а планы длинные. Быстро растёт трава. Коп это жажда прорастающей травы. Её ничто не в силах остановить, даже асфальт... Так вот..., в нашей с Гошей команде появился настоящий гуру, вернее, наверное, наоборот - мы появились в его команде в статусе то ли пионеров, то ли претендентов на удачу, а значит, и на возможность проводить время в полях вместе с таким высокоуважаемым камрадом. Возможно он подумал: - Ну разик можно с ними сгонять на выбитое в хлам место, погулять просто, да воздухом подышать, и показал нам одно "секретное" место - деревня Подкаменная, что на речке Талице была ещё в стародавние времена. Это было обычное место, даже слишком обычное - помойка под тополями, куда с города скидывали всё, начиная с битого кирпича и штукатурки и кончая всякой гнилью и тряпьём, речушка, вдоль неё старые тополя, развилка дорог, не паханное поле, в общем, совсем не романтическое место, а совсем обычное - таких техногенных пейзажей просто десятки и сотни тысяч вокруг города и что мы тут найдём? Однако, мы не унывали и бодро расчехлили свои "раскривушки", а я свою "шляпу" трассоискателя... и разбежались, как мыши в разные стороны... Трассоискатель бодро гудел на каждом шагу и прямо на дороге, не отходя от машины, я начал выкапывать всякие железки и складывать их в кузов. Солнце клонилось к четырём часам, Гоша копался где-то выше по дороге в десяти шагах, когда услышал: - Гоша, посмотри-ка своим пином тут, что-то не могу найти... Подошёл. Я скал что-то мелкое, которое звенело непонятно где - где-то в комках земли, Гоша пошарил пойнтером туда сюда, прибор запищал, ком распался - оттуда выпал благоухающий блестящий десярик, серебряный и как новенький года эдак 1928 -го. Внутри что-то встрепенулось от находки, я схватил его, как воробей хватает крошку - раз и в ладошку. Первая нормальная монета. "Ранние Советы", как потом я узнал из справочника по монетам. Под монетой тоже звенело - выкопал гирлянду алюминиевых изоляторов явно не современных, Гоша обратно копался в своём местечке, что-то усердно рыл. Не спеша я пошёл вниз по дороге к речке и возле нагребённой бульдозером кучи наткнулся на сигналы... - тотчас заработала лопата и я извлёк швейную машинку! Марка её была засекречена ржавчиной на корпусе и принадлежность не определялась. У меня ещё что-то усердно гудело, но я не мог это "что-то" найти в яме. Подошёл гуру с горы. - Ничего нет. Тишина. Место выбитое в "хлам", это полигон для новичков, здесь все бывают, кому не лень и шансов найти что-то нет. Поехали домой: сказал он. И помолчав, добавил: - Ну, что у вас? Я показал ему десярик... Глаза гуру засветились светом добычи... Где поднял? - Да вон там, на дороге: показал я пальцем в драной строительной перчатке. - Ты копни здесь, не могу что-то найти - звенит и звенит... Гуру воткнул аську в указанную точку и словил сигнальчик, который охарактеризовал так: - Ооооо..., какой "белтончик" красивый... Так как я был в этом деле лох, то это мне ни о чём не рассказало, но за скупостью его фразы я прочитал нечто большее и понял, что сейчас что-то будет... Комочки земли там, где пищало, он проверил оранжевой "палочкой" с надписью "GARRET", один взял на ладонь, который и пищал, комочек с трудом ломался, обнажив край чего-то круглого и тонкого, тогда уже от ребра перчаткой в сторону центра движением, как будто считают деньги, он убрал сухие остатки комка - 20 копеек двадцатых готов, немного с чернотой в углублениях, остались у него на ладони... Ловким движением он закинул их в карман и машинально произнёс: - Где, говоришь, десярик...? И тихонько пошагал, помахивая прибором, сказав лишь непонятное: - Ага.., ага..., распашка..., наверное, это..., ага... А я с лопатой так и стоял с открытым ртом, пока он снова не закрутился на месте, как бы обнюхивая сигнал, идущий из глубины веков. Когда до меня дошло, что надо копать, я подошёл к нему и вонзил лопату... Мы всё доставали и доставали советское серебро - монету за монетой, следом шёл Гоша, но разочарования постигали его... Его "тесорик" с монозвуком и маленькой катушкой, видимо, был неадекватным монетным импотентом, но на железо у него "стоял" хорошо, поэтому Гоша копал всякие гвозди, а монеты обходил стороной. Как я потом понял: так как копатель копать не умел, то и прибор у него был хреновый. Гуру решительно потрошил горку монета за монетой. - Уффф..., устал я чо та клюшкой махать, хочешь поискать? - пробив всю дорогу до верха, сказал он. Я с восхищением взял этот удивительный, волшебный, фантастический прибор. Особо ничего не спрашивая, так как всё видел своими глазами, я зачарованно всматривался в шкалу, как будто ждал, когда из неё начнут сыпаться монеты, и вслушивался в его чарующие звуки разной тональности... Гуру говорил мне какие-то слова, но я у же не слушал его... Я шарил дорогу в поисках клада инков, хотя их и не было здесь никогда. Откуда здесь столько монет? Я суетился, копал все сигналы, торопился, все сигналы казались мне монетами... Вся дорога была просто завалена железом... И, о.., удача! Я цапанул что-то мелкое и "белтонистое", которое оказалось в итоге двадцатью копейками советов! Я был счастлив! Гуру озадаченно сказал: - Странно, я, вроде, весь склон пробил, ничего быть не должно, хотя этот сигнальчик я видел, достать не мог - плюнул... Когда ехали домой, трещали помаленьку обо всём, высказывая удивление, как эта распашка оставалась не тронутой столько времени и лежала, как будто нас ждала. Оказалось, что такое встречается и бывает довольно неожиданно, просто иногда непонятно как сам по себе "включается" фарт. Опять же - если не искать, то и фарта не будет.
Первый выезд
Заниматься этим неблагодарным делом каждый начинает как-то по-своему: кто-то сам, кого-то позвали, как меня. А что? Мне нравится тупо копать целый день неизвестную пока мне сущность – шмурдяк. Я как в детском саду – подхожу, спрашиваю: - А что такое «шмурдяк»…? Это что у тебя за х… - спрашивают меня. Да я и сам не знал, говорили, что металлоискатель, когда покупал, оказалось, что я купил эту хрень давно, она китайская, пролежала у меня в гараже где-то с десять лет, но у меня не было свободного времени… Теперь кризис – я свободен, как муха в полёте. На нём индикатор со стрелкой и он пищит, вернее, гудит, это трассоискатель ТS-150. В общем, Гоша позвал меня с собой, говорит: - У тебя есть места? Я говорю: - Есть. Поехали на Сылву, там монеты просто так валяются по берегу… Ну и поехали. Он взял две беленькой, а я термос с чаем, погода расчудесная – май-маёк, тепло, не грязно, железа на берегу – море, всё в сигналах. Я тогда ещё не знал, что сигналы бывают цветные и не цветные, для меня любой сигнал был настоящий и я его копал так, будто там золото инков лежит – с остервенением и упорством, уже непонятным для продвинутых копателей, которые, в основном, ходят и «нюхают», раз десять понюхают – один раз копнут. Это я только потом понял. Мы рылись, как курицы в дерьме, целый день, но кроме ржавой проволоки, гвоздей и железнодорожных костылей, мы не находили, пока не пришёл на берег незнакомый чел… Он сказал: - Империя здесь, Советы – там, но Империю уже выбили. Мы пошли на Советы. Миноискатель я положил на корягу, потому что первую монету просто увидел среди камней, как и последующие пять. Итого у меня стало шесть ржавых монет – все Советы. Чел очень удивился и сказал, что первый раз попадает на такой мастер-класс, где без прибора подымают столько монет с ходу, на что я ему ответил: - Да я всегда так делаю. Когда маленький был, тут пачками эти монеты огребал. Так мы познакомились с Ильёй. На следующий день опять воткнулись в это место. Решил пройтись дальше по берегу без прибора, метров через триста взгляд вонзился в какой-то круглый «оттиск» на песке – 5 копеек 1934 года, большие, с надписью по кругу: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Мудрый, кстати, лозунг на монете… На современных монетах тоже можно писать, например: «Люди, будьте добрее, не жадничайте». Ну, типа того… В нынешний нелёгкий и быстрый, как понос, век, пролетарии, в основном, разъединяются, нежели соединяются, да ещё и воюют меж собой, и разъединяет их, по большей части, мировой империализм. Зажав в кармане заветный пятак, поплёлся назад на пятак, где вчера огрёб монет. Монеты, будто ждали меня там, ещё пять… Зашибись. Обед. Для кого чаёк, для кого водочка… Свежий воздух. Весна. Ляпота… итого за два дня двенадцать убитых Советов. Илья сказал, увидев у меня 3 копейки 1947 года, что такая стоит тысяч двести. Но год был не откровенно чётко и забит зелёной « медной плесенью» и,оказалось, что последняя цифра совсем не семёрка… Эти два дня меня научили многому – я понял, чтобы всё не было так бестолково и бесполезно, надо хотя бы что-то полезное притащить домой, хотя бы проволоку, например. Ей можно обвязывать ростверк у фундамента, например, перед его заливкой. Толстую проволоку можно вместо арматуры забивать в землю, да и просто собирать металлолом тоже хорошо…
Распашка
Не успели ещё высохнуть мокрые сталинские копейки, да трёшники, как мы уж засобирались опять. Жажда копа обуяла нас - мы спали и видели, когда уже будет следующий раз. Весна короткая, а планы длинные. Быстро растёт трава. Коп это жажда прорастающей травы. Её ничто не в силах остановить, даже асфальт... Так вот..., в нашей с Гошей команде появился настоящий гуру, вернее, наверное, наоборот - мы появились в его команде в статусе то ли пионеров, то ли претендентов на удачу, а значит, и на возможность проводить время в полях вместе с таким высокоуважаемым камрадом. Возможно он подумал: - Ну разик можно с ними сгонять на выбитое в хлам место, погулять просто, да воздухом подышать, и показал нам одно "секретное" место - деревня Подкаменная, что на речке Талице была ещё в стародавние времена. Это было обычное место, даже слишком обычное - помойка под тополями, куда с города скидывали всё, начиная с битого кирпича и штукатурки и кончая всякой гнилью и тряпьём, речушка, вдоль неё старые тополя, развилка дорог, не паханное поле, в общем, совсем не романтическое место, а совсем обычное - таких техногенных пейзажей просто десятки и сотни тысяч вокруг города и что мы тут найдём? Однако, мы не унывали и бодро расчехлили свои "раскривушки", а я свою "шляпу" трассоискателя... и разбежались, как мыши в разные стороны... Трассоискатель бодро гудел на каждом шагу и прямо на дороге, не отходя от машины, я начал выкапывать всякие железки и складывать их в кузов. Солнце клонилось к четырём часам, Гоша копался где-то выше по дороге в десяти шагах, когда услышал: - Гоша, посмотри-ка своим пином тут, что-то не могу найти... Подошёл. Я скал что-то мелкое, которое звенело непонятно где - где-то в комках земли, Гоша пошарил пойнтером туда сюда, прибор запищал, ком распался - оттуда выпал благоухающий блестящий десярик, серебряный и как новенький года эдак 1928 -го. Внутри что-то встрепенулось от находки, я схватил его, как воробей хватает крошку - раз и в ладошку. Первая нормальная монета. "Ранние Советы", как потом я узнал из справочника по монетам. Под монетой тоже звенело - выкопал гирлянду алюминиевых изоляторов явно не современных, Гоша обратно копался в своём местечке, что-то усердно рыл. Не спеша я пошёл вниз по дороге к речке и возле нагребённой бульдозером кучи наткнулся на сигналы... - тотчас заработала лопата и я извлёк швейную машинку! Марка её была засекречена ржавчиной на корпусе и принадлежность не определялась. У меня ещё что-то усердно гудело, но я не мог это "что-то" найти в яме. Подошёл гуру с горы. - Ничего нет. Тишина. Место выбитое в "хлам", это полигон для новичков, здесь все бывают, кому не лень и шансов найти что-то нет. Поехали домой: сказал он. И помолчав, добавил: - Ну, что у вас? Я показал ему десярик... Глаза гуру засветились светом добычи... Где поднял? - Да вон там, на дороге: показал я пальцем в драной строительной перчатке. - Ты копни здесь, не могу что-то найти - звенит и звенит... Гуру воткнул аську в указанную точку и словил сигнальчик, который охарактеризовал так: - Ооооо..., какой "белтончик" красивый... Так как я был в этом деле лох, то это мне ни о чём не рассказало, но за скупостью его фразы я прочитал нечто большее и понял, что сейчас что-то будет... Комочки земли там, где пищало, он проверил оранжевой "палочкой" с надписью "GARRET", один взял на ладонь, который и пищал, комочек с трудом ломался, обнажив край чего-то круглого и тонкого, тогда уже от ребра перчаткой в сторону центра движением, как будто считают деньги, он убрал сухие остатки комка - 20 копеек двадцатых готов, немного с чернотой в углублениях, остались у него на ладони... Ловким движением он закинул их в карман и машинально произнёс: - Где, говоришь, десярик...? И тихонько пошагал, помахивая прибором, сказав лишь непонятное: - Ага.., ага..., распашка..., наверное, это..., ага... А я с лопатой так и стоял с открытым ртом, пока он снова не закрутился на месте, как бы обнюхивая сигнал, идущий из глубины веков. Когда до меня дошло, что надо копать, я подошёл к нему и вонзил лопату... Мы всё доставали и доставали советское серебро - монету за монетой, следом шёл Гоша, но разочарования постигали его... Его "тесорик" с монозвуком и маленькой катушкой, видимо, был неадекватным монетным импотентом, но на железо у него "стоял" хорошо, поэтому Гоша копал всякие гвозди, а монеты обходил стороной. Как я потом понял: так как копатель копать не умел, то и прибор у него был хреновый. Гуру решительно потрошил горку монета за монетой. - Уффф..., устал я чо та клюшкой махать, хочешь поискать? - пробив всю дорогу до верха, сказал он. Я с восхищением взял этот удивительный, волшебный, фантастический прибор. Особо ничего не спрашивая, так как всё видел своими глазами, я зачарованно всматривался в шкалу, как будто ждал, когда из неё начнут сыпаться монеты, и вслушивался в его чарующие звуки разной тональности... Гуру говорил мне какие-то слова, но я у же не слушал его... Я шарил дорогу в поисках клада инков, хотя их и не было здесь никогда. Откуда здесь столько монет? Я суетился, копал все сигналы, торопился, все сигналы казались мне монетами... Вся дорога была просто завалена железом... И, о.., удача! Я цапанул что-то мелкое и "белтонистое", которое оказалось в итоге двадцатью копейками советов! Я был счастлив! Гуру озадаченно сказал: - Странно, я, вроде, весь склон пробил, ничего быть не должно, хотя этот сигнальчик я видел, достать не мог - плюнул... Когда ехали домой, трещали помаленьку обо всём, высказывая удивление, как эта распашка оставалась не тронутой столько времени и лежала, как будто нас ждала. Оказалось, что такое встречается и бывает довольно неожиданно, просто иногда непонятно как сам по себе "включается" фарт. Опять же - если не искать, то и фарта не будет.
